Очнулся я в громадном сером зале, с высокими потолком, в котором стояло кроватей тридцать, выкрашенных в белую краску, заправленные в такого же цвета простынями с серыми одеялами. Все кровати были пусты, кроме одной, соседней, на которой сидел средних лет мужчина, внимательно смотревший на меня. На нем была больничная пижама, а сверху, на плечах, было наброшено серое одеяло. Я понял, что нахожусь в больничной палате.
- Где я? – спросил я у соседа, не услышав своего голоса.
Мужчина, видимо понял или догадался о чем я спросил, и тут же дал мне ответ. Что нахожусь я, в одном из лучших монастырей Рима и это больничная палата, в которую меня привезли позавчера, что я кричал и метался от боли, но в сознание не приходил и, вот только сейчас открыл глаза, чему он очень обрадовался. Голос его был тихий и спокойный, немного бледное лицо, тщательно выбритое и ухоженное, как и его прическа, посеребренная легкой сединой.
- Воды – тихо простонал я.
И тут же у моих губ оказалась алюминиевая кружка, наполненная чистой, вкусной, как из родника, водой. Я припал к кружке и, с жадностью осушил ее. – Еще – попросил я. На что сосед отрицательно покачал головой, убеждая меня, при этом, что начинать надо по малу, пока организм не окрепнет. Я еще раз огляделся. Палата действительно была огромная и была в форме треугольника, в нижней части которой, была дверь, а в верхней, вместо стены, во всю длину было окно из которого был виден Рим. Монастырь, как я понял, находился на холме, а под ним, во всей своей красоте, разлился Вечный Город.
- Какая красота – сказал я,
- Да, – согласился со мной сосед, – я всю жизнь мечтал увидеть этот город и вот к концу моей жизни, мне это удалось.
- К концу? – с удивлением, спросил я.
- Да, – спокойно ответил он.
- Я вижу, что боль, которую Вы несете, гораздо тяжелее моей.
- Это как же? – посмотрел на меня сосед.
-У меня боль физическая, а у Вас духовная – ответил я, – если Вас не затруднит, расскажите мне о себе, – осторожно попросил я.
Он пристально посмотрел на меня, потом, обратил свой взгляд на город и стал рассказывать:
- Я родился в довольно состоятельной семье, в семье аристократов, - голубых кровей – криво усмехнулся он. Получил самое лучшее образование в престижных школах, работу, жену, хотя хорошая была женщина, – он на мгновение задержал дыхание, пытаясь совладать с собой. Было видно, как тяжело ему это дается. Но он совладал с собой и продолжал, – сначала, я уехал в страну о которой всегда мечтал, купил дом на берегу океана, в котором было все, как мне показалось вначале. От коротких и мимолетных знакомств с женщинами, я даже не думал – таковы были мои принципы или законы чести, как я их сам называл, чем, кстати, очень гордился, и, наконец, я встретил ее. Ох! Какая она была. Красивая, добрая, чистая – я знал, что могу положиться на нее, без тени сомнения. Она знала, когда смеяться со мной и, когда принимать меня всерьез. Мы жили с ней душа в душу. У нас было все. Вид на океан, особенно закат, с улыбкой, добавил он – был изумителен. Так продолжалось некоторое время, но что-то меня все время тревожило, – было, какое-то чувство досады, то ли могла бы быть лучше женщина или другой дом, я чувствовал, что чего-то мне не хватает, но не знал чего именно. Я бросил все и уехал. Она поняла, и я был благодарен ей за это. Люди объезжают кругом весь свет, чтобы увидеть разные реки, горы, новые звезды, редких птиц, уродливых рыб, нелепые расы существ и воображают, будто видели нечто особенное. Меня это не занимает. Но знай я, где найти рыцаря веры, я бы пешком пошел за ним хоть на край света. Я стал переезжать из страны в страну, из города в город – короче я гонялся за солнечным зайчиком и, в конце концов, понял, что никто не спотыкается о большие горы – спотыкаются на маленьких камушках. Т.е. я понял, что когда дверь к нашему счастью закрывается, а другая открыта, мы слишком долго смотрим на первую дверь, не замечая второй. В жизни множество дорог, но ни по одной из них нельзя уйти от себя.
Я постарел. Годы пролетели, как мгновение и я понял, что никогда не дотронусь до начала радуги. И не увижу конца ее, о которой столько мечтал. Я переехал в Рим, купил себе комнатушку в каком-то подвале и успокоился. Какая-то хандра или болезнь прицепилась ко мне и я оказался в этой палате – тихо закончил он свой рассказ.
- Мы все рождаемся мокрые, голые и голодны. И это только начало, – сказал я, не зная с чего начать. Мне показалось, что его надо убедить в том, что мы часто говорим, что сотворение мира уже закончено, хотя на самом деле, оно продолжается все время, в каждом моменте нашей жизни. Я взглянул на него и в его голубых глазах я увидел утраченные иллюзии здравомыслящего человека. Я понял, что я бессилен что-нибудь изменить. Так мы и стояли возле окна, молча, тихо, созерцая огни, уже потемневшего, Вечного Города.
Проснувшись утром, я посмотрел на кровать соседа. Она была пуста и аккуратно застелена. A возле меня, на коленях, стояла заплаканная молодая монашка, лопоча что-то на своем языке. – A где он? –спросил я. В ответ она еще больше заплакала, еще сильнее и плач ее был похож на молитву. – Ты что, отпеваешь меня что - ли? Она взглянула на меня и в глазах ее, я увидел боль и сострадание. – «Ответила», – подумал я. Сознание то покидало меня, то возвращалось, я был в бреду, глаза мои застилала пелена и кроме монашки, я ничего не видел. Неописуемая боль хватала мое тело и отпускала и на третий день я, наконец, пришел в себя. Монашка по- прежнему молилась, но уже не плакала. Она все также стояла на коленях возле, моей кровати и в глазах ее я видел радость.
– Добилась своего, – сказал я. Она улыбнулась мне в ответ, позвала доктора, который бесцеремонно стал меня тормошить.....
Прочитано 3364 раза. Голосов 3. Средняя оценка: 4,67
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Спасибо, брат за воспоминания. Мне вспомнились те добрые монашки, потому что в начале 1988г.моя доченька заболела сильно и была помещена в госпиталь ,,Bambino Jesus".Это у самого Ватикана. А жила моя семья в Остии. Ах, как за ней ухаживали!..Спасибо этим добрым итяльянцам. И тебе спасибо за напоминание.Благословений тебе от Господа! Комментарий автора: Спасибо за отзыв.
Я тоже жил в Остии два года.
А потом - в USA!
Еще раз спасибо! Как тесен мир.
Светлана П.
2010-04-02 07:48:51
Царство Божие внутри нас есть...
можно всю жизнь метаться в поисках птицы счастья, бежать за солнечным зайчиком, а можно прожить в глухой деревушке, ни разу не выезжая даже в райцентр, жизнью, наполненной Божьим присутствием.
Повествование очень понравилось.
Божьих вам благословений
Наталья
2010-04-19 09:39:46
С точки зрения ритмологии в этой жизни рекомендовано избавиться от трех иллюзий от иллюзии Я от иллюзии Мы и от иллюзии Ты
Покрытые Его благодатью? - Наталия Минаева Да благословит вас Бог!
А это из проповеди К.Кульман
Вам не помогут ни Бог, ни люди, если вы уйдете в себя и будете думать только о себе. Ни лекарства, ни мои советы, ни проповеди, ни ваши знания не смогут вам помочь, пока вы сами не предпримете определенные действия. Пока вы остаетесь в своем замкнутом мирке, вам не помогут ни люди, ни Бог. Поэтому, чтобы вам не пропасть окончательно, выйдите из заточения, в которое сами себя поместили. Выберитесь из темницы собственного эгоизма, иначе никогда не увидите победы.
Я поняла, что легкие победы — это дешевые победы. Лишь за трудную победу стоит сражаться. И порой это сражение становится жаркой и жестокой схваткой. Зато именно такая победа будет иметь наибольшую ценность. Я знаю об этом из личного опыта. В пути мои ноги спотыкались о камни, и это закаляло меня. Трудности и испытания, которые одолевали меня, когда я чувствовала себя полностью раздавленной и захлестнутой бушующими волнами проблем, были моей Гефсиманией, благодаря которой во мне формировался мужественный характер и доверие Богу. А за победу, достающуюся дешево, не стоит и сражаться. В самый трудный час, в самом глубоком подземелье Господь может и хочет даровать благодать и победу.
Давайте немного поразмышляем вместе. Знаете ли вы, что Мильтон написал «Потерянный рай», когда был слеп? Он не позволил недугу украсть у него победу. Другой человек, сломав ногу, был прикован к постели. Однажды, лежа в кровати и рассматривая обои, он решил попробовать себя в качестве художника и впоследствии очень в этом преуспел. Он тоже обрел благодать в свой самый трудный час. Эти два человека могли потерпеть неудачу, проходя через трудности, но все же одержали победу.
Один поэт на первом же своем выступлении был осмеян публикой. Этот провал был особенно мучителен для него. Но вместо того, чтобы сдаться, он отправился домой и написал величайшую поэму о том, как принять вызов и жить, побеждая. Эта поэма привлекла внимание другого человека, лежащего в больнице. Он потерял обе ноги и обе руки. Он был настолько взволнован, что впоследствии стал известным оратором. Все эти люди нашли благодать даже в тесном подземелье обстоятельств.
Как-то я услышала о женщине-враче, ноги которой в детстве были парализованы в результате серьезной болезни. Когда она подала заявление о зачислении в один из американских медицинских университетов, ей отказали, сказав, что в таком состоянии она никогда не сможет заниматься медициной. Опустила ли она руки? Нет! У нее были все причины это сделать — сломаться и разочароваться в жизни. Но она поехала в Китай и получила медицинскую степень там. Более того, она была признана лучшей студенткой курса. Не остановившись на достигнутом, она вернулась в университет, где ей ранее отказали в зачислении, и сдала там государственный экзамен. Сейчас она является практикующим врачом в одном из медицинских учреждений для детей-инвалидов и работает, сидя в своем кресле-каталке.
Чудо начинается изнутри, а не снаружи. Легкие победы— дешевые победы. Бороться стоит лишь за те, которые достаются с большим трудом. Тропа из розы лепестков—удел трусливых слабаков, отважных дух всегда силен, чтоб одолеть тернистый склон.
Теология : Альфред Великий. Боэциевы песни (фрагменты) - Виктор Заславский Альфред Великий (849-899) был королем Уессекса (одного из англосаксонских королевств) и помимо успешной борьбы с завоевателями-викингами заботился о церкви и системе образования в стране. Он не только всячески спонсировал ученых монахов, но и сам усиленно трудился на ниве образования. Альфреду Великому принадлежат переводы Орозия Павла, Беды Достопочтенного, Григория Великого, Августина и Боэция. Как переводчик Альфред весьма интересен не только историку, но и филологу, и литературоведу. Переводя на родной язык богословские и философские тексты, король позволял себе фантазировать над текстом, дополняя его своими вставками. Естественно, что работая над "Утешением философией" Боэция, Альфред перевел трактат более, чем вольно: многое упростил, делая скорее не перевод Боэция, но толкование его, дабы сделать понятным неискушенным в античной философии умам. Поэтому в его обработке "Утешение" гораздо больше напоминает библейскую книгу Иова.
"Боэциевы песни" появились одновременно с прозаическим переводом "Утешения" (где стихи переведены прозой) и являют собой интереснейший образец античной мудрости, преломленной в призме миросозерцания христиан-англосаксов - вчерашних варваров. Неизвестна причина, по которой стихи и проза, так гармонично чередующиеся в латинском оригинале "Утешения", были разделены англосаксами. Вероятно, корень разгадки кроется в том, что для древнеанглийского языка литературная проза была явлением новым и возникновением ее мы обязаны именно переводам короля Альфреда. Делая прозаические переводы, король был новатором, и потому решил в новаторстве не переусердствовать, соединяя понятный всем стих с новой и чуждой глазу прозой. Кроме того, возможно, что Альфред, будучи сам англосаксом, не понимал смешанных прозаическо-стихотворных текстов и решил, что лучше будет сделать два отдельных произведения - прозаический трактат и назидательную поэму. Как бы там ни было, в замыслах своих король преуспел. "Боэциевы песни" - блестящий образец древнеанглийской прозы и, похоже, единственный случай переложения латинских метров германским аллитерационным стихом. Присочинив немало к Боэцию, Альфред Великий смог создать самостоятельное литературное произведение, наверняка интересное не только историкам, но и всем, кто хоть когда-то задумывался о Боге, о вечности, человечских страданиях и смысле жизни.
